Долгими карибскими ночам, перебирая в голове все, что предшествовало, с легкостью осознаешь всю наивность предпринятой подготовки к первому выходу на бак. И неизбежно возвращаешься к отправной фразе: «Карибы это единственная гонка, которую можно пройти в шортах».
Суровые мужи в кокпите, дергающие веревки и крутящие колесо, свято в это верят, и поэтому в ночи, переодеваясь на вахту, достают из своих гермо-мешков полное обмундирование в виде штанов, сапогов и курток, не забывая поддевать флиску.
Конечно это не Фастнет, говорят они, халява, видимо, имея в виду оставленные дома сухари и теплые шапки, термобелье и зимние перчатки. Ах как мне хочется ласково взять за руку того человека, от которого я в первый раз услышал про шорты, и, загибая ему пальцы в обратную сторону, решить не сложную задачу по физике, которую постоянно решаю сейчас на баке в виде экспериментов.
Задача
Рааз. Имеем одно тело человека. Cчитаем, что площадь тела 1,8 кв. метра, лодка идет со скоростью 6-7 узлов, скорость ветра до 25 узлов, порывы не рассматриваем.
Дваа. Волна на лавировке приносит на тело в среднем от 5 до 20 литров воды. При этом тело бакового расположено максимально близко к леерам и перпендикулярно потоку воды и воздуха. Тело считаем облаченным в спецшорты, означенные производителем, как быстросохнущие.
Трии. По борту течет ручеек воды со скоростью 1 л/сек, который перегораживает пятая точка тела бакового, размещенная перпендикулярно потоку.
Вопросы
Какое количество тепла уносится в виде испарения, а какое — теплоотводящими свойствами пятой точки? Сколько продуктов должно съесть тело для компенсации теплопотери ночью? Кто этому телу будет столько готовить?
Уважаю физиков экспериментаторов. Эксперимент часто дает результаты, идущие вразрез со сложившимися мнениями, и заставляющие теоретиков пересматривать свои теории.
Во вторую очередь конечно инструмент.
Инструмент, инструмент, который должен быть под рукой, под рукой — да еще привязан.
Миф о собственных мощных пальцах рассыпается после первой такелажной скобы, зажатой в суровом порыве баковым предыдущей вахты. И ты позорно ретируешься в кокпит, и начинаешь выпрашивать плоскогубцы из инструментального ящика, заржавевшие настолько, что остается только забальзамировать их в даблюдифоти и отправить за борт к месту вечного покоя; либо клянчишь у более продвинутых боцманские ножи, намертво привязанные к означенным выше порткам?
Остается конечно вопрос о тулките в виде лезэрмана. По-хорошему, это прекрасный инструмент, которым очень удобно режутся пальцы, но все что сломается, как правило не починишь. Да и к порткам их не привязывают. Так что остается шанс обойтись без собственности на конкретный экземпляр.
Что у нас в минусе?
За минус можно считать невозможность не сдавать эти самые инструменты в багаж. Да в багаж. Их, как и любимые, по руке, топоры, пилы, и кухонные ножи относят к нежелательному для проноса на борт самолета грузом. Так что придется уныло ждать багаж рядом с лентой.
В третью очередь… Хотя, знаете что, давайте сразу перестанем себя обманывать и скажем в нулевую очередь — это личная сейфити, как любят говорить прожженные карибским солнцем кру мемберы.
Спортивная страховка, прикупленная на берегу, с бака уже не кажется такой уж бесполезной бумажкой, когда твое тело подлетает вместе с носом на метр или более. В этот момент из пяток приходят приятные мысли о том, что твой лайф лайн встегнут, и обвязка, в том числе паховый ремень правильно обернут вокруг центра тяжести, и закреплен. Мысли пытаются догнать болтающуюся голову, которая встречает на своем пути леера, спинакер гик, падающий парус и воду — и не успевает осознать все сразу.
Хотя на берегу ей стоило бы подумать на тему персонального буя или аналогичных средств. Ведь лайф лайн перестегивается, и хочешь ты или нет, ты всегда, абсолютно всегда, два или три раза за любую вылазку просто держишь расстегнутый карабин в руке, и улететь за борт тебе не позволяет только гордость, леера — и осознание того, что ты всего лишь на Карибах, а не на Сидней Хобарт, и по уму хорошо бы иметь два страховочных конца с двумя карабинами для перестегивания, как у взрослых.
А что тебе еще может понадобится после в случае внепланового полета в ночи? Конечно свисток, желательно совмещенный с фонарем. К счастью, об этом позаботился единственный ответственный человечище на борту. Обеспечивший всех свистком и мегафонариком — в том числе и с красным светодиодом. О чем еще может мечтать одинокий мужчина на баке, глядя на на ночные красоты карибских островов и морей? Возможно, о том, как как элегантно замотался стаксель шкот на лебедке, как ленивый брас тихо плещется позади твоей лодочки и мило отжирает твои мили в ночи.
Света невероятно огромной в этих краях Луны не всегда хватает для пристального любования бьющимся на ветру шкотовым углом и серебристыми бликами на вывернутом наизнанку карабине стаксель-шкота. А свисток? Нежно поглаживая ухом его округлости (ведь одна рука у тебя с расстегнутым карабином, а вторая намертво вцепилась в леера), ты только мечтаешь о том чтобы никогда его не использовать. Ведь это только шутка, что им можно отпугивать акул.
Что у нас в сухом остатке после возвращения с бака? Ничего материального, включая патентованные быстросохнущие портки. Только сон.
На Карибах сон как никогда сладок, если сверху на тебя не падают мокрые паруса и товарищи по команде, а под тобой лежит может быть даже туристический коврик-каремат, и таблетки от укачивания испытаны на… своей шкурке заблаговременно. Ибо некоторые содержат неприятные побочные явления в виде бессонницы.Игорь Ляпин, баковый вахты Альфа